[Игорь-62]

Почему глава государства в России называется президентом

Почему Россия президентская, а не парламентская республика. Кто вообще так решил и когда.

22 года назад, 15 марта 1990 года, Михаил Сергеевич Горбачев, генеральный секретарь ЦК КПСС, председатель Верховного Совета СССР, на Третьем внеочередном съезде народных депутатов спустился из президиума к небольшому столику, положил руку на Конституцию и, кажется, совсем не волнуясь, произнес: «Торжественно клянусь верно служить народам нашей страны, строго следовать Конституции, гарантировать права и свободы граждан, добросовестно выполнять возложенные на меня высокие обязанности Президента СССР». Дословно эту фразу на территории современной России и бывшего СССР больше не повторит никто и никогда. Но все последующие главы государств будут называть себя президентами и будут так же, как Горбачев, клясться на Конституции. Клясться, гарантируя ее соблюдение. За несколько минут до того, как Горбачев произнес текст своей присяги, к микрофону вышел академик Юрий Осипьян, председатель счетной комиссии съезда народных депутатов, и огласил результаты выборов.

Это были очень странные выборы. Во-первых, выбирали между Горбачевым и никем. Поначалу депутатская ассоциация «Союз» выдвинула еще Николая Рыжкова и Вадима Бакатина, но они согласия на выдвижение своих кандидатур не дали, так что 14 марта в бюллетенях оставалась только одна фамилия — Горбачев. Анекдот потом рассказывали такой: «Михаил Сергеевич, выбирайте арбуз». — «Да как же мне выбирать, если он у вас один?!» — «Ничего, Михал Сергеич, мы же вас выбирали».

Во-вторых, выбирали не всей страной, а двумя тысячами народных депутатов. К этому моменту президенты в разных странах выбирались уже не одну сотню лет. Это были разные президенты, наделенные разными полномочиями. Были президенты президентских республик, как в США или большинстве стран Латинской Америки. Были президенты парламентских республик, как в Израиле, Германии, Италии. Были даже пожизненные президенты — в Тунисе или Уганде, например. Так что же именно имел в виду Горбачев, называя себя президентом? Само слово «придумали» ближайшие соратники и помощники Горбачева — Александр Яковлев, Георгий Шахназаров, Вадим Медведев, Валерий Болдин, Анатолий Лукьянов. Говорили о введении поста президента и в лагере оппозиции, на собраниях Межрегиональной депутатской группы (МДГ), — Анатолий Собчак и Андрей Сахаров. Каким образом аппаратчики и демократы в итоге сошлись на том, что стране нужна президентская республика?

Анатолий Черняев, помощник Горбачева, в своих дневниках пишет, что бумага о президентстве была подготовлена еще в 1985 году, но в своих книгах и Яковлев, и Шахназаров, и Медведев впервые слово «президент» начинают употреблять в связи с XIX партконференцией, то есть в 1988 году. Это в кулуарах. С трибуны же о необходимости введения поста президента скажет Александр Яковлев в 1990 году. Холодная война практически окончена, на Западе Горбачеву рукоплещут, выходят на улицы во время его визитов, он дважды попадает на обложку Time как Человек года (под заголовком: «Михаил Горбачев. Прервал советский летаргический сон») и как Человек десятилетия (с титулом «Покровитель перемен»). Красиво было бы предположить, что в этот момент его советники решают, что генеральному секретарю Центрального комитета Коммунистической партии Советского Союза Горбачеву нужен новый, звучный и понятный статус, который поставит его в один ряд с главами западных государств. Это так лишь отчасти.

Чтобы понять основную причину, по которой появился пост президента, нужно вспомнить, как именно работала система государственной и партийной власти в те годы в СССР. По сути, этого разделения — государственное устройство и партийное — не было.

Партия в стране была одна — коммунистическая. У партии был Центральный комитет. Руководящий орган, в который входили члены партии и кандидаты, разделенный на отделы, — это тот самый знаменитый аппарат ЦК. Слово «аппаратчики», которым стали называть всех номенклатурщиков, произошло именно от него. Между пленумами ЦК партией управляло Политбюро — около 20 самых влиятельных коммунистов страны.

Ни одно значимое назначение на любой пост, ни один закон, ни одно постановление не принимались без ведома Политбюро. «Депутаты назначались (а выборы их были лишь фикцией). Назначенные депутаты собирались на сессии, чтобы одобрить — непременно единогласно! — уже заранее подготовленное решение. Дело даже дошло до того, что определенная должность сопрягалась с представительством в определенном совете. Скажем, ректор Ленинградского университета по партийному раскладу всегда был депутатом Верховного Совета РСФСР, а ректор Московского университета — по тому же раскладу — заседал в Верховном Совете СССР. Декан юридического факультета ЛГУ всегда входил в Ленсовет, и иного быть не могло», — пишет Анатолий Собчак в книге «Хождение во власть».

В Конституции, в статье номер шесть, отдельно обговаривалась руководящая и направляющая роль КПСС. Главой государства де-факто был генеральный секретарь ЦК КПСС, а де-юре глава государства в стране был коллективный — Президиум Верховного Совета. Генсеком к 1990 году был Михаил Горбачев, который занял эту должность в 1985 году.

Что же касается государственного устройства, то органом законодательной власти (при демократическом политическом устройстве называемым парламентом) был Верховный Совет СССР. Кроме того, был Совет министров, Совмин, — это как бы исполнительная власть. Парламент как бы выбирали на как бы выборах. Вот, например, как избирался депутатом в Верховный Совет СССР Георгий Шахназаров — один из главных идеологов демократии, перестройки и гласности: «Получил уведомление оргпартотдела, что трудящиеся Ташаузской области Туркменской ССР выдвинули мою кандидатуру в высший законодательный орган власти и просят согласия баллотироваться. Почему в Туркмении? Очень просто: умер тамошний депутат, освободилось место. Заботиться о предвыборной кампании в те времена не приходилось, за тебя все делали вездесущие партийные органы. Получив командировку, я направился в Ашхабад, был встречен в аэропорту высокими местными чинами и препровожден в кабинет Сапармурата Ниязова. Осторожно, но достаточно внятно я признался, что чувствую некоторое неудобство: человек со стороны, никак не связанный с республикой, должен буду представлять ее в Москве. Ниязов успокоил, сказав, что меня это не должно смущать, партийно-государственный актив и население области рады заполучить «своего человека в Цент ре». Это было в 1987 году, а в 1988-м по инициативе Горбачева все стало происходить иначе: высшим органом законодательной власти становился Съезд народных депутатов. Выборы народных депутатов 1989 года очень сильно отличались от описанного Шахназаровым. Это еще не были настоящие свободные выборы: треть депутатов (750 человек) не выбирались, а выдвигались всевозможными общественными организациями — таким образом гарантировались места членам КПСС, а еще у 399 кандидатов не было конкурентов. Но все-таки голосование было тайным, а кандидаты впервые стали участвовать в теледебатах. Закончились выборы огромным съездом народных депутатов — всего 2250 человек.

Первый съезд, который Горбачев разрешил транслировать в прямом эфире, был одновременно громом, молнией и Диснейлендом посреди пустыни. Там проходят настоящие прения, там впервые перестают вставать в зале при появлении Горбачева. Когда он станет президентом, будут вставать опять, но в тот момент не встают, подчеркивая свое отношение скорее к партии, которую он возглавляет, чем к нему лично. Андрей Сахаров берет слово восемь раз — треть зала аплодирует, две трети — свистят, захлопывают его выступления. Там впервые на всю страну рассказывают о вспышках национализма, Чернобыльской аварии, подавлении демонстрации в Китае. Про подавление китайской демонстрации, правда, слышат не все, а только первые ряды сидящих в зале депутатов и телезрители, потому что когда Сахаров начинает говорить об этом, Горбачев отключает его микрофон. Новый Верховный Совет съезд избирал из своего состава. Горбачев стал его председателем.